Сталин не проводил репрессии. Он уничтожал врагов и предателей России

Сейчас в России происходит то же самое, что в 1937-39 годах в СССР: предатели и идейные враги захватили почти все органы власти; повсеместно совершались саботаж, диверсии и террористические акты. Нужно было бороться с врагами...

 

Сталинские «репрессии»? Нет! Борьба с врагами Советской России!

Фрагмент из книги Б.Г. Соловьёва и В.В. Суходеева «Полководец Сталин»

Удивительно, но мы порой даже не замечаем, что привычно используем лексику, навязанную нам теми, кто отнюдь не желает добра России и её народу. Кому выгодно придавать поистине зловещую окраску действиям правителя страны, которая борется со своими внутренними врагами, с теми, кто ей и её народу желает зла?

Хрущёву, действительно проводившему репрессии ради того, чтобы выслужиться. На что Сталин написал ему «уймись, дурак». Хрущёву для того, чтобы свою вину переложить на скончавшегося руководителя СССР. А больше всего в распространении слова «репрессии» постарались антирусские писатели, вроде Солженицына. Плюс к ним – все без исключения западные социологи и историки.

 

Так и у нас до сих пор почему-то употребляют сложившийся мем «сталинские репрессии». Тогда почему не говорят об американских репрессиях в эпоху «охоты на ведьм»? А когда те же американцы интернировали всех без разбору лиц японского происхождения? Без суда и следствия, ориентируясь лишь на принадлежность к японской крови? Ведь это как раз и есть репрессии!

Можно вспомнить и британские виселицы, и французские гильотины, и немецкие концлагеря ещё до начала войны, израильский террор... Не говоря уже о миллионах невинных жертв в ходе репрессий британцев на подведомственных им колониальных территориях...

Но нет, о подобных фактах либералы западные и российские почему-то не упоминают, а если что и говорят по этому поводу, то слова «репрессии» от них не дождёшься.

Не было никаких «сталинских репрессий». Была ожесточённая борьба с врагами России: сионистами, троцкистами и либералами всех мастей. И лишь благодаря принятым мерам безопасности мы смогли выиграть жесточайшую войну, навязанную нам теми же сионистами, троцкистами и либералами.

Есть один замечательный критерий, чётко иллюстрирующий всю ложь мифа о «репрессиях». Это массовая искренняя скорбь людей при объявлении о смерти И.В. Сталина.

Жители Хабаровска слушают сообщение о смерти Сталина, 1953 год.

В Вильнюсе и Праге.

Прощание с великим Вождём 6 марта 1953 года. Шестнадцать часов.

 

Весь опыт истории показывает, что классовая борьба, особенно на переломных рубежах развития, жестока и беспощадна. В её жернова попадают не только враги, но и невинные люди.

Беспрецедентное, стремительное обогащение кучки людей в последние годы в нашей стране основано на геноциде народа, на его вымирании в чудовищных масштабах, достигающих полутора миллионов в год, на разграблении плодов труда многих поколений советских людей.

В этом воплощено проявление классовой борьбы на современном этапе. Не видеть этого – значит быть слепым. «Демократическая» пропаганда делает всё, чтобы затмить эти факты, сокрыть их от народа. С дьявольской настойчивостью она пытается скрыть и классовую сущность, историческую обусловленность «репрессий» 30-х годов.

Для того чтобы глубже разобраться в вопросе о «репрессиях», необходимо рассмотреть, по крайней мере, три важнейших аспекта этой проблемы.

Во-первых, необходимо чётко определить – были ли «репрессии» обоснованы, направлены против лиц, свершивших тяжкие государственные преступления, понесли ли эти лица заслуженную кару. Или «репрессии» были обрушены на невинных людей, и жертвами стали сторонники социалистического государства рабочих и крестьян.

Это принципиальный вопрос и ответ на него имеет определяющее значение для суждения о правомерности или преступности самих «репрессий».

Хрущёвым, его последователями, современными «демократами» он извращён и запутан до последней степени. Нельзя жалеть никаких усилий для того, чтобы установить истину в этом вопросе. Слишком много с ним связано в прошлой истории страны, да и ныне его решение без преувеличения имеет судьбоносное значение для самих основ идеологической и нравственной жизни и перспектив развития нашего общества.

Вторая важнейшая сторона проблемы «репрессий» – их масштабы. Здесь царит полнейшая вакханалия цифр и чудовищных вымыслов. Приводятся цифры, преувеличенные до невероятных размеров, далеко выходящие за рамки элементарного здравого смысла. И наряду с этим проводится линия на полное игнорирование, умышленное, можно сказать, тотальное замалчивание официальных, достаточно достоверных данных, имеющихся на этот счёт.

«Демократами» широко растиражированы рассуждения о том, что по самой своей сути не могло быть в 30-е годы столь широкого отступничества от дела социализма и не могло быть такого предательства в высших эшелонах партийной и государственной власти со стороны старых большевиков. Это подаётся как истина, не требующая доказательств. Однако опыт последующих лет начисто отвергает обоснованность этих рассуждений.

Нельзя сбрасывать со счетов наш недавний трагический опыт перестройки и реформ, когда руководящее ядро партии – генсек Горбачёв, члены Политбюро Яковлев, Шеварднадзе, кандидат в члены Политбюро Ельцин и другие – выступили как предатели дела социализма, разрушители великой страны. Нельзя забывать, что многие из руководящих кадров партии и государства пошли по их преступному пути.

Эти события и их тяжелейшие последствия для судеб страны и народа развернулись на наших глазах. Почему же теперь мы должны априори исключать реальность такого предательства со стороны отдельных тогдашних деятелей на раннем этапе истории советского государства? И вслед за «демократами» отрицать необходимость и неизбежность в те 30-е годы проведённых «репрессий», которые были законно направлены на пресечение их антигосударственной, антисоветской деятельности. Учёт этих уроков истории должен присутствовать при рассмотрении проблемы «репрессий».

Теперь остановимся, хотя бы в общих чертах, на третьей стороне проблемы репрессий – соответствовала ли суровость наказания достижению главной цели, спасению страны в условиях стремительно надвигавшейся угрозы истребительной войны? Были ли оправданы и необходимы суровые меры проводившихся репрессий? Прежде всего, нужно установить, против каких преступлений они были применены. Тяжесть вины должна соответствовать, вытекать из тяжести преступления.

Ни Хрущёв, ни его последователи не смогли опровергнуть непреложные факты, свидетельствующие, что и в 30-е и в последующие годы в нашей стране взрывались шахты, сжигались хранилища зерна, пускались под откос составы с людьми и грузами, шли в услужение немецким оккупантам полицаи и каратели, и они предавали и убивали советских людей. Ведь всё это совершалось конкретными людьми. Смешно утверждать, что это были только единичные случаи. Десятки тысяч фактов подтверждают, что это проявление классовой борьбы.

Как на это была обязана ответить власть, защищающая интересы и целостность государства, интересы народа и социализма в условиях надвигавшейся, а потом и шедшей войны?

Ведь до этого Сталин долгие годы вёл дискуссии со своими оппонентами по важнейшим вопросам судеб страны и партии. Убедить их отказаться от борьбы, вредительства, террора не удалось. Можно ли было власти ответить на их тягчайшие преступления некими полумерами? Могли ли они принести необходимый результат?

В высшей степени это сомнительно. Нужно считаться и с тем, что только жестокие формы возмездия могли устрашить оголтелых врагов, заставить их отказаться от подрывной деятельности. Террор против врагов являлся мерой защиты. Представляется, что эти соображения необходимо учитывать при рассмотрении проблемы «репрессий».

В конечном итоге, и троцкисты, и бухаринцы выродились в злейших врагов Советского Союза, подвизавшихся на службе иностранных разведок.

Они были тесно связаны с германским фашизмом, готовившим войну против СССР. И троцкисты, и бухаринцы активно занимались вредительством, диверсиями, шпионажем, организацией террористических актов против руководителей нашей страны. Их разгром являлся важнейшим условием победоносного строительства социализма в Советском Союзе и позднее – победы в Великой Отечественной войне.

Есть необходимость остановиться ещё на одной стороне этого принципиально важного вопроса, а именно на так называемом деле маршала Тухачевского. Огромную роль в деле Тухачевского и его сторонников сыграли секретные документы, присланные Сталину президентом Чехословакии Бенешем о наличии заговора в Советском Союзе. Последний (как и эксперты МИДа, службы безопасности и внешней разведки этой страны) были абсолютно уверены в их подлинности. Над Чехословакией в то время нависла угроза агрессии фашистской Германии, и Бенеш был заинтересован в укреплении мощи своего союзника СССР, в предотвращении готовящегося в стране военного переворота.

Имеются многочисленные свидетельства того, что не только Бенеш и Сталин, но и многие ведущие и хорошо информированные государственные деятели Запада в 1937 году, да и в последующие годы, рассматривали обвинительные доказательства, выдвинутые на процессах 1937 года, как обоснованные и истинные.

Черчилль в своих мемуарах «Вторая мировая война» по этому поводу пишет: «Осенью 1936 года президент Бенеш получил от высокопоставленного военного лица Германии уведомление, что, если он хочет воспользоваться предложением фюрера, ему следует поторопиться, так как в России в скором времени произойдут события, которые сделают любую возможную помощь Бенеша Германии ничтожной.

Пока Бенеш размышлял над этим тревожным намёком, ему стало известно, что через советское посольство в Праге осуществляется связь между высокопоставленными лицами в России и германским правительством. Это было одним из элементов так называемого заговора военных и старой гвардии коммунистов, стремившихся свергнуть Сталина и установить новый режим на основе прогерманской ориентации. Не теряя времени, президент Бенеш сообщил Сталину всё, что он мог выяснить.

За этим последовала беспощадная, но, возможно, небесполезная чистка военного и политического аппарата в Советской России и ряд процессов в январе 1937 года, на которых Вышинский столь блестяще выступал в роли государственного обвинителя... Русская армия была очищена от прогерманских элементов, хотя это и причинило тяжёлый ущерб её боеспособности... Сталин сознавал, чем он лично обязан Бенешу, и Советское правительство было воодушевлено сильным желанием помочь ему и его оказавшейся под угрозой стране противостоять нацистской опасности…» (У. Черчилль «Вторая мировая война», т. 1. М., 1955, с. 266, 267).

Характерно, что первые сведения, поступившие о заговоре Тухачевского, были восприняты советской стороной с недоверием. Исследовавший обстоятельства «дела Тухачевского» историк из ФРГ И. Пфафф пишет: «Из категорических и кратких формулировок в записях, содержавшихся в канцелярии президента, как кажется, даже явствует, что первые две беседы с Александровским, 22 и 24 апреля, сопровождались возбуждёнными дискуссиями между советским посланником, который стремился опровергнуть обвинения против Тухачевского как абсурдные, и Бенешем, которому не удалось поколебать эту уверенность посланника, и что Александровский лишь 26 апреля и 7 мая капитулировал перед «обличающим материалом», предоставленным ему Бенешем».

Далее Пфафф пишет, что сведения, полученные от Бенеша, обсуждались на заседании Политбюро 24 мая 1937 года и из принятого там решения можно, по меньшей мере, в общих чертах обрисовать обвинения против Тухачевского и других генералов. «Заговорщики» якобы планировали «во взаимодействии с германским генеральным штабом и гестапо... в результате военного переворота свергнуть Сталина и Советское правительство, а также все органы партии и Советской власти, установить... военную диктатуру».

Это должно было быть произведено с помощью антикоммунистического «национального правительства», связанного с Германией и имевшего целью осуществить убийство Сталина и его ведущих соратников, «предоставить Германии за её помощь особые привилегии внутри Советского Союза» и сделать «территориальные уступки Германии... на Украине», уже не говоря о расторжении союзов с Парижем и Прагой. Всё это должно было бы произойти под лозунгом создания «национальной России», которая находилась бы под сильной военной властью».

И. Пфафф ссылается на документы, которые свидетельствуют, что Бенеш проинформировал о заговоре Тухачевского не только Сталина. Уже 8 мая он сообщил французскому премьер-министру о заговоре советского главного командования. А через два дня просил при осуществлении французских «связей с советским Генеральным штабом соблюдать максимальную осторожность, поскольку члены руководства советского Генерального штаба поддерживают подозрительные контакты с Германией».

В конце июня 1937 года французский посол в Лондоне сообщил в Париж, что английское правительство получило информацию из надёжного источника о секретных переговорах между германским генеральным штабом и советскими военными руководителями. В сентябре 1937 года Бенеш информировал о заговоре Тухачевского американского посланника в Праге. («Военно-исторический журнал». 1988, № 11, с. 49, 50, 51, 54; № 12, с. 65).

Вполне очевидно, что в деле Тухачевского и его сообщников документы, присланные президентом Бенешем Сталину, сыграли важнейшую роль. Однако Хрущёв на XX съезде партии умолчал об этих документах. Когда же слухи о наличии их просочились и стали будоражить общественность, он упомянул о них только через шесть лет на XXII партсъезде как о мелкой безделице. Вновь делегаты съезда были лишены возможности ознакомиться с содержанием этих документов. Объективной экспертизы этих документов не проведено до сих пор, политические же спекуляции продолжаются.

При экспертизе документов о деятельности Тухачевского, видимо, целесообразно учесть следующее свидетельство В. Шелленберга: «В своё время утверждалось, что материал, собранный Гейдрихом для дискредитации Тухачевского, состоял большей частью из заведомо сфабрикованных документов. В действительности же подделано было не больше, чем нужно для заполнения некоторых пробелов. Это подтверждается тем, что весьма объёмистое досье подготовили и представили Гитлеру за короткий промежуток времени – в четыре дня…» (Цит. по: Ю. Мухин «Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно». М., 1993, С.199).

Анализируя материалы по поводу Тухачевского и его группы, один из руководителей советской разведки генерал П.А. Судоплатов пишет: «Даже те из историков, которые горят желанием разоблачить преступления Сталина, не могут не признать, что материалы дела Тухачевского содержат разного рода документальные свидетельства относительно планов перетасовок в военном руководстве страны... Уголовное дело против Тухачевского целиком основывалось на его собственных признаниях, и какие бы то ни было ссылки на конкретные инкриминирующие факты, полученные из-за рубежа, начисто отсутствуют…» (П.А. Судоплатов «Разведка и Кремль». М., 1997, с. 103, 104).

Решение вопроса о лояльности армии было тогда неотложной задачей, и решать её можно было только проведением радикальных, широкомасштабных мер, путём очищения армии от сторонников Троцкого. С точки зрения и внутриполитической, и укрепления обороноспособности страны в условиях надвигавшейся войны, задача чистки армейских кадров выдвигалась как срочная, безотлагательная необходимость. Хотя это была, бесспорно, крайне болезненная и в определённой степени опасная задача.

И всё же проводившаяся в армии чистка была необходимым актом. Она укрепляла обороноспособность страны, в корне подорвала троцкистское влияние в Вооружённых Силах, очистила их от изменнических и шпионских элементов. Так, английский посол У. Сидс сообщал в Лондон 6 июня 1939 года: «а) Красная Армия в настоящее время предана режиму и будет, если получит приказ, вести войну как наступательную, так и оборонительную; б) она понесла тяжёлые потери в результате «чисток», но будет серьёзным препятствием в случае нападения...» («Зимняя война 1939-1940. Кн. 1. Политическая история». М., 1998, с. 103). На сохранившуюся боеспособность Красной Армии указывали в донесениях из Москвы военные атташе Франции, а также США.

Через несколько дней после нападения Германии на СССР посол США в Советском Союзе в 1936-1938 годах Джозеф Дэвис, отвечая на вопрос «а что вы скажете относительно членов «пятой колонны» в России?», сказал: «У них нет таких, они их расстреляли». И продолжил: «Неожиданно передо мной встала такая картина, которую я должен был ясно видеть ещё тогда, когда был в России. Значительная часть всего мира считала тогда, что знаменитые процессы изменников и чистки 1935-1939 годов являются возмутительными примерами варварства, неблагодарности и проявления истерии. Однако в настоящее время стало очевидным, что они свидетельствовали о поразительной дальновидности Сталина и его близких соратников…»

Касаясь этих же вопросов уже в 1943 году, по сообщению американской газеты «Канзас-Сити таймс» от 26 мая, Дж. Дэвис заявил, что процессы в Москве имели своим результатом то, что «у немцев не оказалось «пятой колонны», чтобы оказать им содействие в осуществлении вторжения в Россию…» («Диалог». 1996. № 10, с. 72).

Ныне называют огромное число репрессированных и особенно расстрелянных в 1937-1938 годах командиров и политработников армии и флота. Так, А. Солженицын утверждает: «Только от террора коммунистического режима против собственного народа мы потеряли до 60 миллионов…» (Цит. по: «Советская Россия». 1998. 24 декабря).

Некая литературная критикесса А. Альбац считает, что уничтожено было 66 миллионов человек. Отдельные авторы, в том числе и историки, доводят эту численность даже до 80 и более миллионов человек. При этом игнорируются официальные данные и документы. Например, согласно переписи, численность населения СССР на 17 января 1939 года составляла 170 467 186 человек. Спрашивается, откуда же могли взяться эти десятки миллионов?

Изучив доклады о работе Военной коллегии Верховного суда СССР и военных трибуналов, которые направлялись представителем Военной коллегии Верховного суда в ЦК ВКП(б), СНК СССР и НКО СССР, заместитель председателя Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации генерал-майор юстиции А.Т. Уколов и подполковник В.И. Ивкин сообщают следующие сведения. За контрреволюционные преступления были судимы лица высшего, среднего и младшего командного и начальствующего составов, а также рядового состава по годам: 1936 год – 925 человек, 1937 год – 4079, 1938 год – 3132, 1939 год – 1099 и 1940 год – 1603 человека.

По данным Архива Военной коллегии Верховного суда СССР к высшей мере наказания в 1938 году были приговорены 52 военнослужащих, в 1939 году – 112 и в 1940 году – 528 военнослужащих. «Проведённый анализ судебной статистики, – заключают они, – позволяет сделать вывод о том, что число жертв политических репрессий в РККА во второй половине 30-х годов примерно в 10 раз меньше, чем приводят современные публицисты и исследователи. Более точные масштабы репрессий против командно-политического состава армии и флота можно установить после изучения архивных документов внесудебных органов, которые должны храниться в архивах Министерства безопасности РФ (бывшего КГБ СССР)…» («Военно-исторический журнал». 1993, № 1, с. 57, 59).

Проведённая в 50-80-х годах огульная реабилитация «жертв» этих репрессий не только не устранила «белые пятна» прошлого, но, напротив, ещё больше запутала все эти вопросы, подчинив их рассмотрение сугубо пропагандистски-политическим целям сначала «перестройщиков», а затем и «демореформаторов».

Есть все основания утверждать, что репрессии, проводившиеся в СССР в 30-х годах, не были продуктом произвола. Они были фактором социальных отношений и инструментом укрепления мощи и обороноспособности молодого советского государства.

В 30-е годы дело шло о коренных преобразованиях страны, занимавшей одну шестую часть земной суши, о преобразованиях эпохальных масштабов, об утверждении и развитии нового социально-политического строя в СССР. И это имело решающее значение как внутриполитическое, так и общемировое. Они, эти преобразования, должны были привести, в конечном итоге, к кардинальным сдвигам в соотношении сил между нарождающимся социализмом и существующим капитализмом в мировом масштабе. И это необходимо было совершить в течение десятилетия.

Хрущёв умышленно умолчал обо всём этом, о грандиозности задач, решавшихся в предвоенные годы. К сожалению, ложь Хрущёва с трибуны XX съезда партии была покорно проглочена делегатами съезда.

Может быть, нами допущено преувеличение масштабов свершений, намеченных и осуществлённых в стране в предвоенные годы? И прав Хрущёв?

Нет. То, что было создано в эти годы, было воплощено в тысячах построенных заводов и фабрик, в преобразовании сельского хозяйства, в миллионах людей, овладевших новыми профессиями, в десятках тысяч произведённых танков, самолётов, воплощено в созданной кадровой, современной армии, вооружённой новой боевой техникой. Всё это невозможно вычеркнуть из реальной жизни страны.

Заслуживает внимательного отношения мысль, высказанная Председателем СКП-КПСС и Международного комитета «За союз и братство народов» О.С. Шениным:

«Возмущаться тем, что Сталин выполнил главную задачу так, как это только и было возможно в той конкретной обстановке, может лишь интеллигентский чистоплюй, подменяющий анализ конкретной ситуации пустопорожними абстрактными рассуждениями. Ему репрессии Сталина кажутся только бесчеловечностью и варварством. Он не понимает, что в конкретных условиях того периода логика борьбы вынуждала Сталина идти на такие жертвы, которые воспитанному на абстракциях «интеллигенту» кажутся жестокостью, и что любой из проявивших себя к тому времени «умных интеллигентов» выполнил бы задачу сохранения завоеваний Октября хуже, чем Сталин, а вернее всего не выполнил бы её вовсе…» («Гласность». 1999, 30 января).

Сколько-нибудь объективный исследователь не может не признавать этого. И правда, хотя и с огромным трудом, пробивается сквозь ложь. Но правду невозможно найти в «демократической» прессе. Иногда она прорывается за рубежом. Так в книге «Влияние второй мировой войны на Советский Союз», изданной в Нью-Йорке в 1995 году, констатируется: «Вторая мировая война показала жизненную силу экономического и государственного строя, созданного большевиками в 30-е годы, и самой партии. Они (большевики) доказали это, пройдя через самые, какие только можно представить, тяжелейшие испытания... маловероятно, чтобы эта страна смогла выстоять при какой-либо иной системе…» (С. 71, 286. См. «Гласность». 1997, № 8).

Совершенно не соответствует действительности и утверждение Хрущёва о том, что мобилизации «промышленности своевременно проведено не было». Факты свидетельствуют: все пятилетние планы составлялись с расчётом на максимально возможное использование всех ресурсов страны и борьба за их претворение в жизнь велась с предельным напряжением сил. Партию не смутил огромный объём предстоявшей работы, предельно сжатые сроки, имевшиеся для её выполнения. Не остановили и вопли оппозиции о невозможности выполнить эту работу в отсталой стране, что Советский Союз обречён на разгром и гибель.

Работа началась без раскачки и сразу максимально высокими темпами по всем намеченным направлениям. XVI, XVII и XVIII съезды партии констатировали, что всё больше нарастает угроза войны и со всей решительностью потребовали сосредоточить усилия партии и народа на укреплении обороноспособности страны. На базе первого и второго пятилетних планов развития народного хозяйства были разработаны и осуществлены пятилетние планы строительства Красной Армии. В этих планах предусматривалось перевооружение в массовом масштабе вооружённых сил новейшими образцами военной техники, создание новых технических родов войск.

Выполнение первой пятилетки военного строительства позволило разработать в 1933 году второй пятилетний план строительства Красной Армии. Его основной задачей являлось обеспечение советским Вооружённым Силам превосходства над капиталистическими армиями по всем решающим средствам борьбы: авиации, танкам и артиллерии.

Создатель знаменитой 76-мм пушки В.Г. Грабин пишет в книге «Оружие победы»: «Хрущёв сказал, что мы не готовились к войне. А я все свои пушки сделал до войны. Но если бы послушали Тухачевского, то их бы не было. Я попросил Тухачевского выставить на смотре нашу пушку. Тот наотрез отказался. Тогда я сказал, что заявлю в Политбюро. На смотре Сталин ознакомился с данными о нашей «жёлтенькой», затем обратился ко мне и стал задавать вопросы. Его интересовали дальность стрельбы, действие всех типов снарядов по цели, бронепробиваемость, подвижность, вес пушки, численность орудийного расчёта, справится ли расчёт с пушкой на огневой позиции и многое другое. Я отвечал коротко. Эта пушка оказалась самой лучшей в войну. Сталин сказал 1 января 1942 года: «Ваша пушка спасла Россию...» Так ковалось оружие победы в эпоху И.В. Сталина…»

Опираясь на экономические и социальные преобразования, произошедшие в стране, за 1935-1936 годы был осуществлён переход от смешанной территориально-кадровой системы к единому кадровому строительству армии. Стремительно возрастал численный состав Красной Армии. Если в 1933 году в ней было 885 тысяч человек, то уже к первому января 1938 года её общая численность составляла 1 513 400 человек. («50 лет Вооружённых Сил СССР». М., 1968, с. 196-198).

Разве эти факты не свидетельствуют о том, что партией, правительством, Сталиным были приложены неимоверные усилия, чтобы повысить оборонную мощь страны? Советские Вооружённые Силы прошли огромный путь в своём развитии. Борьба шла за каждую тонну металла, руды, угля, нефти, за каждый танк и самолёт. Авиационная промышленность работала по суточному графику с ежедневным отчётом перед ЦК ВКП(б) о выпуске самолётов и моторов по каждому заводу.

С января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила от промышленности около 18 тыс. боевых самолётов, из них 2,7 тыс. новых типов, более 7 тыс. танков, но КВ и Т-34 лишь 1864. С мая 1940 года до начала войны орудийный парк вырос более чем в полтора раза. В 1941 году более чем втрое, по сравнению с предыдущим годом, повысился выпуск боеприпасов. («Вторая мировая война. Краткая история». М., 1984, с. 103-104).

Это позволило коренным образом перевооружить Красную Армию. За всеми этими процессами стоял самоотверженный труд миллионов советских людей, гигантская фигура Сталина, его огромная энергия, правильность выбранного партией курса.

В показаниях, данных на Нюрнбергском процессе, И. Риббентроп признавался, что «Гитлер считал величайшим достижением Сталина создание Красной Армии» (И. фон Риббентроп. «Мемуары нацистского дипломата». Смоленск, 1998. С. 359).

Вместе с тем, нельзя забывать, что военная промышленность СССР всё ещё находилась в состоянии технического перевооружения. Заводы с большим трудом осваивали серийный выпуск военной техники. В 1940 году было выпущено только 64 истребителя Як-1, 20 истребителей МиГ-3, 2 пикирующих бомбардировщика Пе-2, 115 танков Т-34. Штурмовики Ил-2 и истребители ЛаГГ-3 до 1941 года вообще не выпускались. («Военно-исторический журнал». 1998, № 3, с. 3).

Сама жизнь с предельной убедительностью показала, какое огромное значение для судьбы страны, становления её военно-промышленного комплекса, выпуска новейших видов вооружения, освоения их войсками имели те почти два года мирной передышки, которые мы получили по договору с Германией в 1939 году.

«Как же можно забывать обо всём этом? Как можно сбрасывать со счетов всю ту огромную работу, какая проводилась партией и правительством накануне войны по подготовке страны и армии к отпору врагу? – спрашивал генерал армии С.М. Штеменко и отвечал: – Другой вопрос, что из-за недостатка времени нам не удалось в полном объёме решить вставшие перед нами задачи, такие, например, как формирование механизированных корпусов и новых авиационных полков, оборудование укрепрайонов в новых приграничных районах и другие...

Страна не могла к июню 1941 года полностью оснастить войска новым оружием и техникой, в силу чего не все советские дивизии были укомплектованы и многие из них испытывали недостаток этого вооружения, боевых машин, транспорта, средств связи, а возможности старого оружия и военной техники отставали от тех требований, которые предъявляла война…» (С. М. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны…» Кн. 1. М.. 1981, с. 27-28).

Особенно поражает грандиозность свершений, выполненных в предвоенное десятилетие, в сопоставлении с тем гниением и страшным упадком, который переживает наша страна в десятилетие правления «перестройщиков» и «демореформаторов». Величие предвоенных лет особенно контрастно в сопоставлении с тотальным разрушением российской армии, происходящим на наших глазах. Это не «реформирование», а гибель армии России и с ней самой страны.

Без сильной армии в современных условиях огромное по территории государство, обладающее богатейшими природными ресурсами, существовать не может. Оно в своём бессилии будет по кускам растерзано не только крупными хищниками (такими как США, Германия, Япония), но и мелкими, такими как Пакистан, Афганистан. С Чечни процесс уже начался. Деятели, ныне стоящие во главе Российского государства, или не понимают этого, или умышленно идут по этому пути.

Вернёмся в 30-е годы. Лимит времени, отпущенного стране, как шагреневая кожа, катастрофически сужался. В Европе бушевала война. Ни одно из значительных европейских государств, которым пришлось испытать силу удара германской военной машины, не смогло устоять против разбойничьих действий вермахта.

В 28 дней была разгромлена Польша; в 45 дней – Франция: в несколько недель была завоёвана Норвегия. Столько же времени потребовалось гитлеровцам на порабощение и разграбление Балкан. Ни один политик, ни даже сами гитлеровцы не ожидали такого стремительного развития событий.

Война, как дамоклов меч, нависла над СССР. А далеко ещё не всё удалось сделать для подготовки Советского Союза к отпору фашистскому агрессору. Сталин отчаянно боролся за продление мирной передышки, идя на огромный риск. Его расчётам в этом отношении не суждено было оправдаться.

Германия пошла на роковой для себя шаг. Стремительный рост мощи социалистического государства ставил для неё под вопрос возможность завоевания территории не только на Востоке, но и на Западе. Но правящие круги Германии, опьянённые лёгкостью побед в Европе, не мыслили отказаться от своих завоевательных планов и пошли на риск войны на два фронта. Это было авантюрой. В конечном итоге, она привела к разгрому третьего рейха.

Да, в предвоенные годы не всё необходимое удалось сделать. И в имевшееся время сделать всё было невозможно. Это не значит, что не было ошибок, просчётов и неудач в гигантской работе, развёрнутой в стране. Они в таком огромном деле были неизбежны. Ведь за истекшие двадцать лет в мире, по существу, появилась во многом новая страна.

Но неоспорим общий итог, имевший решающее значение для судьбы не только нашего государства, но и для всего мира, – подвиг советского народа в предвоенные 30-е годы обеспечил создание мощного фундамента обороноспособности социалистической державы, проложил путь к нашей победе над фашистскими агрессорами. Без подвига 30-х годов не было бы победоносного 1945 года.

Из книги Б.Г. Соловьёва и В.В. Суходеева «Полководец Сталин»

 

 

Сталин. Разгром пятой колонны. Чистка во власти. 37-й год

 

 

1937 год. «Сталинские репрессии». Великая ложь XX века

 

 

Путин о Сталине, репрессиях, Навальном и НКО (ответ А.А. Венедиктову)